Режим Александра Лукашенко черпает силы в опоре на Москву. И пока Россия, скажем прямо, далека от поражения в войне с Украиной. Наступление Вооруженных сил Украины (ВСУ) забуксовало, есть симптомы того, что Запад устал поддерживать Киев. Так что перспектива пресловутого окна возможностей для перемен в Беларуси становится еще более туманной.
“Сегодня наша общая задача — позаботиться о том, чтобы белорусы не упустили следующий исторический шанс вырваться из когтей российской империи”. Так заявила Светлана Тихановская, обращаясь 7 ноября в Берлине к представителям парламентских групп “За демократическую Беларусь”.
Тезис политически грамотный. Вопрос лишь в “мелочи”: когда представится такой шанс? И как его умело использовать?
Помогла ли бы протесту в 2020-м “коалиция союзников”?
Тихановская в Берлине также подчеркнула: если бы в 2020 году у белорусов была “такая широкая международная поддержка”, как сейчас, “Беларусь уже могла бы стать демократической страной”, а “война России против Украины никогда бы не началась”.
Да, это сильный риторический ракурс, чтобы подчеркнуть важность белорусского вопроса для Европы. Но история не терпит сослагательного наклонения.
Это Александр Лукашенко уверяет, что в 2020-м “войска НАТО были готовы уже в Беларусь вступить” в случае, если бы противники режима смогли хоть на сутки взять власть. На самом деле натовцы, как видим, даже Украине помогают осторожно, очень дозированно, опасаясь переборщить с поставками оружия. А уж реального боестолкновения с российской армией как огня боятся (притом что НАТО безусловно сильнее).
И наивно полагать, что имей белорусские демократические силы три года назад, как говорит Тихановская, “сильную международную коалицию союзников” (речь идет об альянсе выступающих за демократическое развитие Беларуси парламентских групп из 22 стран), Лукашенко убоялся бы душить протесты столь жестоко. Или что Владимир Путин, державший резерв своих силовиков на границе с союзником, не рискнул бы при необходимости прийти на подмогу.
Скажем откровенно: те, кто претендовал тогда на роли заводил в рамках политической альтернативы режиму Лукашенко, не имели ни действенной стратегии победы, ни ресурсов для нее. Эти люди в ходе электоральной кампании уклонялись от вопроса, что будут делать с назревавшей Площадью.
У Тихановской и ее соратников не было боевых дружин, способных бросить вызов натренированным и хорошо экипированным силовикам режима. Да и сама мысль о сценарии вооруженной борьбы за власть политическим неофитам казалась тогда дикой. План “Перамога”, надежды на грозный кулак в виде полка Калиновского, эмигрантских хоругвей возникнут намного позже — и большой вопрос, насколько эти надежды в принципе реалистичны.
Режим могла покачнуть в те дни общенациональная забастовка — но и на нее пороху не хватило, с коллективами промышленных гигантов оппозиционные штабы толком не работали. А протесты по выходным, формат этакого праздника непослушания, очень скоро перестали пугать власть, и удушение стихийного мирного восстания стало делом техники.
К слову, и в Украине тогда смотрели на режим Лукашенко иначе, охотно с ним торговали, многим там импонировал этот “крепкий хозяйственник”. Да и недавно, в августе, украинский президент Владимир Зеленский окатил главу Объединенного переходного кабинета холодным душем: мол, в вопросе освобождения Беларуси “не надо думать Тихановской о войсках других государств” (то есть о помощи со стороны ВСУ).
Лукашенко и Путин приободрились
Сейчас Киеву тем более не до проблем демократизации Беларуси.
Недавняя жесткая статья главкома ВСУ Валерия Залужного в британском журнале The Economist многих поставила на уши, у многих сорвала розовые очки. Главком признаёт, что война стала позиционной (читай: затяжной), для перелома нужно, в частности, гораздо больше западной военной помощи, причем самым передовым оружием. Залужного попытались одернуть. В Украине обрисовался конфликт между политической верхушкой и военными. Есть трудности с мобилизацией (скажем мягко: далеко не все рвутся на фронт).
Запад, в свою очередь, все сильнее прессингует Зеленского — по поводу неукротимой коррупции, необходимости провести весной президентские выборы и т.д. В целом налицо усталость части политиков и электората западных стран от этого конфликта двух постсоветских государств, озабоченность тратами на поддержку Киева. Мол, лучше уж хоть какое-то замирение. Вдобавок теперь в фокусе оказалась война в Израиле, тоже требующая напряжения и ресурсов.
Понятно, что в свете всех этих обстоятельств Лукашенко и Путин могут только потирать руки. Правитель Беларуси откровенно злорадствовал 3 ноября на открытии АЭС в Островце: “Я же предупреждал, когда война началась, Зеленскому звонил: “Володя, послушай меня, опытного человека, не первый год работаю. Как только где-то какая-то заварушка, про тебя забудут”. И что происходит? Украина отходит на задний план [на фоне войны Израиля против ХАМАСа]”.
Лукашенко убежден, что “Украина все равно будет наша”. Да и Европа, о стремлении в которую так часто говорит в последнее время Тихановская, по мнению Лукашенко, рано или поздно “приползет к нам, к России”.
Понятно, это только хотелки, но согласитесь, что поводы приободриться у вождей кремлевского и белорусского режимов есть.
Риторика про окно возможностей стала шаблонной
Между тем у ряда спикеров из лагеря демократических сил уже выработалась шаблонная схема рассуждений. Мол, еще немного — и Украина разгромит захватчиков, режим Путина посыплется, сам он умрет (а может, уже умер) или будет отстранен, в России начнется грызня за власть и наступит смута, когда Москве станет не до Беларуси. Вот тут и откроется то самое окно возможностей, придет наш час, въедем на белых джипах — и уже слуги режима забьются под плинтус.
Но эта красивая цепочка очень уязвима, сбой может произойти в каждом звене. Начиная от перспектив украинской победы. И станет ли она настолько сокрушительной, чтобы кремлевский режим зашатался? И кто сказал, что на месте Путина окажется воркующий голубь, а не совсем отмороженный ястреб? И неужели даже в случае ослабления у империи не найдется пары дивизий, чтобы сохранить за собой стратегически важный “белорусский балкон”, уберечь его от “цветной революции”?
Неуместны также шапкозакидательские заявления типа того, что стоит зайти в Беларусь полку Калиновского — и силовики режима, которые только против девушек с цветами да очкариков-айтишников горазды воевать, сразу разбегутся. Мол, вспомните, как Евгений Пригожин в июне на раз-два взял Ростов-на-Дону и уже подходил к Москве.
Да, но не дошел и вообще плохо кончил. И тогда на рубеже Оки его колонну готовились разнести в пух и прах (благо подвернулся Лукашенко и забрал мятежных вагнеровцев к себе). Так что лучше без ложных залихватских параллелей.
Вчитайтесь в речи замглавы МВД Николая Карпенкова, других чинов в погонах, оцените масштаб создания и оснащения новых спецназов (а также зомбирования их бойцов). Многие из силовиков Лукашенко уже повязаны с ним, скажем аккуратно, серьезными деяниями, а то и кровью. Да и в принципе не видят для себя достойного или просто безопасного места в “новой Беларуси”. Потому в случае чего будут драться отчаянно — не за Лукашенко, а за себя и свои семьи.
Для борьбы за европейский выбор понадобятся и сила, и гибкость
При этом в критический момент вождь и его окружение с радостью примут “братскую помощь” Москвы для удушения новой попытки сменить власть в Беларуси. И за Москвой, надо думать, не заржавеет. А вот “коллективный Запад” в ситуации нового острого кризиса в Беларуси и вокруг нее с большой вероятностью будет вести себя в русле “глубокой озабоченности”. А собственно, почему солдаты из стран ЕС и НАТО, где высоко ценят каждую жизнь, должны умирать за Беларусь?
Да, то, что вытесненные за рубеж противники режима делают на европейском векторе, — серьезная и нужная работа (тем более что выбор инструментов невелик). Вот и бундестаг 8 ноября принял резолюцию “За демократическую Беларусь в европейской семье”. Важно уже то, что Беларусь остается в западной повестке, намечается решение тех или иных проблем политической эмиграции. Но было бы наивно уповать, что Европа решающим образом поможет в освобождении страны от диктатуры.
При этом окно возможностей для перемен действительно может открыться, причем в самый неожиданный момент. Потому тем, кто претендует на лидерство в рамках альтернативы режиму Лукашенко, стоит иметь веер сценариев.
Отметим, что на сегодня отнюдь не большинство белорусов выступает за перспективу вхождения страны в ЕС. Да, можно ставить под сомнение саму социологию, кивать на страх и пропаганду. Но факт то, что здесь пахать и пахать.
Далее, скорее всего, даже в период трансформации Беларуси придется сосуществовать с пусть ослабленной, но не умершей империей. И здесь понадобится как сила для возможного отпора, так и гибкая дипломатия, чтобы не злить опасную соседку.
На сегодня же связка двух режимов — Путина и Лукашенко — выглядит достаточно сильной. Так что демократическим силам, провозглашая курс на Европу, не следует увлекаться упрощенной красивой риторикой в духе “лучше быть здоровым и богатым”.
Важно держать в голове (и честно об этом говорить), что так просто империя от себя Беларусь не отпустит, как не захотела отпускать еще одну “младшую сестру” — Украину. Вспомним: Москва стала на уши, когда в Киеве решили подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Что в итоге вылилось в агрессию, кровопролитную войну.
Так что мало поднять на щит звонкий лозунг о европейском выборе. За этот выбор белорусам придется побороться, доказывая право на свободу, сочетая смелость и гибкость (наша страна намного меньше Украины, лобовое столкновение с Россией гибельно). И при этом не стоит особо надеяться на осторожный “коллективный Запад”.