Экономические проекты Беларуси с Венесуэлой и Ираном основывались не на практической выгоде, не на коммерческих расчетах, а на политических договоренностях и личных отношениях между президентами. Поэтому и потерпели крах.
Сотрудничество “встало на паузу“
Так совпало, что в один день, 17 октября, с визитами в Минске побывали первый вице-президент Ирана Мохаммад Мохбер и министр иностранных дел Венесуэлы Иван Хиль Пинто. Они встретились с Александром Лукашенко и другими высокопоставленными белорусскими чиновниками.
На встрече с главой МИДа Венесуэлы Лукашенко многозначительно сказал: “Взаимодействие между странами встало на паузу. Нам нужно подвергнуть ревизии все те направления и вопросы сотрудничества, которые мы определяли еще со времен Уго Чавеса“. Венесуэльский министр в свою очередь констатировал: “Мы договорились с Беларусью о перезапуске отношений в экономике и промышленности“.
Но ревизия и перезапуск нужны только в том случае, когда прежняя модель отношений оказалась неудачной. Это в равной степени относится к отношениям Беларуси и с Венесуэлой, и с Ираном.
Бизнес-идея Лукашенко — “развести на бабки“
Сотрудничество Беларуси с этими государствами основывалось на идее “развести на бабки“ международных изгоев, находящихся в непримиримых отношениях с США, увлекающихся антиимпериалистической риторикой и зарабатывающих нефтедоллары. К тому же Иран и Венесуэла щедро спонсировали идеологически близкие режимы и политические движения. На это и был расчет.
Обмен визитами, декларации о политической поддержке друг друга, разговоры о создании некой “антиамериканской оси“ сопровождались разработкой совместных экономических проектов. Однако эти проекты основывались не на экономическом интересе, не на коммерческих расчетах, а на политических договоренностях, личных отношениях между первыми лицами — Александром Лукашенком и президентом Венесуэлы Уго Чавесам, а также между лидером Беларуси и президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом. Экономика подгонялась под политические задачи. А в таком варианте сотрудничества коммерческая целесообразность уходила на второй план.
Есть основания предполагать, что экономическую выгоду многих совместных проектов никто просто не просчитывал. Все чиновники, руководители ведомств и предприятий с обеих сторон просто выполняли указания глав государств.
За дружбу кто-то должен платить
Проекты стартовали в сопровождении шумной пропагандистской кампании. Особенно ярко это выявилось в отношениях Беларуси и Венесуэлы.
Лукашенко и Чавес не могли нарадоваться, что обрели друг друга в качестве союзников, “братьев по разуму“. Президенты Венесуэлы семь раз посещали Беларусь (пять раз Чавес и дважды Николас Мадуро). Белорусский лидер совершил четыре визита в Каракас (последний — в 2013 году, на похороны друга Уго).
Официальные лица торжественно вещали об огромных перспективах двухстороннего сотрудничества. В государственных СМИ это сопровождалось пропагандистскими песнями и плясками с барабанным боем. Официозные политологи рассказывали в телеэфирах, что Венесуэла является для Беларуси огромными воротами, которые помогут завоевать латиноамериканский рынок.
Венцом этого странного внеэкономического сотрудничества стал фантастический проект поставок венесуэльской нефти в Беларусь, который специалисты рассматривали не иначе как коммерческий курьез.
Через некоторое время выяснилось, что за дружбу кто-то должен платить. Начали считать деньги. И оказалось, что все эти политические соглашения не имели реальной экономической основы.
Вскоре надутые пузыри начали лопаться. Например, крушение венесуэльского проекта был грандиозным. Оно сопровождалось крахом экономики и государственного управления Венесуэлы. Все это была одна большая авантюра, которая с грохотом “ляснулась“.
Поскольку экономические отношения в значительной мере основывались на бартерной основе, то теперь стороны выясняют, кто кому и сколько должен. По оценкам экспертов, венесуэльская сторона задолжала Беларуси около 500 млн долларов. В свою очередь Беларусь не расплатилась за поставленную нефть, и долг составляет 1,5 млрд долларов.
В итоге взаимный товарооборот между Беларусью и Венесуэлой, в 2010–2011 годах составлявший 1,3 млрд, к 2019-м упал до ничтожных 0,43 млн долларов.
Товарищи по санкционному несчастью
Нечто подобное произошло и в белорусско-иранских отношениях. Сначала потерпела фиаско авантюра со строительством в Обчаке под Минском завода по производству иранских автомобилей “Саманд“ — спроса на них попросту не было. Следом завершился неудачей и совместный проект добычи нефти на иранском месторождении Джофеир.
То же самое можно сказать и о планах построить в белорусской столице комплекс “Магнит Минск“ возле Национальной библиотеки, отель недалеко от Немиги, многофункциональный комплекс на площадке бывшего Червенского рынка.
Товарооборот между Беларусью и Ираном упал к 2020 году до жалких 20 млн долларов. Правда, затем он стал увеличиваться и в 2022 году составил 100 млн.
Новому раунду сотрудничества между Минском и Тегераном содействует тот факт, что Беларусь и Иран являются, по сути, военными союзниками России в войне против Украины. Иранские беспилотники в больших количествах используются армией РФ.
Беларусь, Россия и Иран находятся под жесткими западными санкциями. И это тоже подталкивает три страны к сотрудничеству, к созданию совместных схем, помогающих обойти ограничения.
Есть один деликатный момент: Иран является фактически единственным государством, которое поддержала действия группировки ХАМАС против Израиля. Минск и Москва официально позиционируют себя как нейтральные по отношению к ближневосточному конфликту. Во время визита иранского вице-президента Мохбера белорусская сторона, если судить по публичной части переговоров, обошла тему палестино-израильского противостояния.
На этих примерах мы можем констатировать, что в ревизии и перезапуске нуждаются многие сферы внешней политики Беларуси, да и не только внешней.