24 октября Александр Лукашенко провел встречу с группой граждан, названных “молодежным активом”. Практического смысла в мероприятии не было — только пропагандистский. Два с половиной часа разговора ушли на то, о чем уже говорят открыто — на создание культа личности “первого президента Беларуси”.
“Человек, который сделал эту страну”
Формально вчерашняя встреча была приурочена к 10-летию открытия Дворца независимости в Минске — де-факто очередной, самой помпезной, резиденции Лукашенко. Послушать его собрали активистов БРСМ и Республиканской пионерской организации, а также загадочных “ветеранов комсомольского движения”.
Молодежь — хорошая аудитория, чтобы делиться мудростью в жанре ностальгических воспоминаний.
Лукашенко говорил о любви к природе, своей студенческой молодости, личном вкладе — в архитектуру, сельское хозяйство, автомобилестроение, промышленность, высокие технологии. Особо подчеркнул сохранение независимости Беларуси, на которую, “щелкая зубами”, зарились неназванные “конкуренты”.
Расслабленные посиделки с молодежью пресс-служба назвала “Встречей поколений”.
Эта внезапная пиар-акция стала очередной в ряду аналогичных, призванных укрепить имидж Лукашенко как исторической фигуры, подлинного национального лидера, великого кормчего, без которого жители “клочка земли” давно бы страдали под гнетом мировой буржуазии.
“Дорогой Первого” — так называется экскурсия, недавно организованная для школьников. Юных белорусов возят по памятным местам Могилевщины, где рос, учился и работал, напитываясь жизненным знанием, будущий отец нации.
“Мерч Первого” — так называется сеть магазинов, продающая одежду и аксессуары с нетленными цитатами вроде “Раздеваться и работать”.
“Фонд Первого” — так называется очередная финансовая кубышка, откуда главный отечественный благотворитель будет черпать и одаривать благодарное население.
8 октября генеральный директор “Беларусьфильма” Юрий Алексей выступил с идеей снять киношедевр про Лукашенко. “Это человек, который сделал эту страну. Это человек, который ведет белорусов вот именно этим путем. Мы живем в уникальное время. Я вижу, что это нужно нам”, — со всей прямотой заявил руководитель киностудии.
До 2020 года культ Лукашенко появился у номенклатуры
Возвеличиванием Лукашенко идеологи и пропагандисты занимаются все 29 лет его правления. С этой точки зрения, стратегический курс на культ верховного лидера не изменился. Изменились после 2020 года стиль и масштабы.
Ранее непогрешимость правителя продвигалась в основном среди номенклатуры. Бюрократия была и объектом, и субъектом этих процессов. И с каким бы исступлением сегодня своего руководителя ни славила председатель Совета Республики Наталья Кочанова, здесь она вряд ли перехватит лидерство в индивидуальном разряде у экс-главы Брестского облисполкома Константина Сумара.
На совещании в далеком 2004 году тот определил Лукашенко как фигуру “чуть выше Бога”. Он же спустя семь лет предложил поставить ему “памятник при жизни” за программу возрождения села.
Глядя на то, во что превратилась белорусская деревня за годы правления Лукашенко, легко понять, почему раньше — по крайней мере публично — он противился культивированию собственной персоны.
В 2007 году так и сказал: “Мне потребовалось много времени, чтобы прекратить всякие попытки возвеличивать меня. Я всегда говорил: вот когда я не буду президентом, тогда сможете меня хвалить, сколько хотите, а воспевать действующего главу государства — это вранье”. Тогда же скромно добавил, что в Беларуси “нигде, кроме как в кабинетах государственных учреждений, невозможно увидеть портреты президента”.
При всей кокетливости той риторики, следует признать, что народным массам светлый образ вождя тогда навязывался без особого рвения. Да и в целом, особенно с середины нулевых годов, государственные идеологии трудились вполнакала.
БРСМ существовал и тогда, но молодежь под эти знамена так строго не загоняли. Музей в деревне Александрия Шкловского района также работал, но массовых паломничеств туда не организовывали. В 2018 году журналисты госСМИ подарили Лукашенко портрет, “созданный из его слов”, однако тот “заряд бодрости и энергии” не идет не в какое сравнение с нынешними.
Авторитарная Беларусь в этом смысле выигрышно смотрелась на фоне Казахстана и даже России, лидеры которых увековечивались в цитатах, названиях городов и улиц, полетах со стерхами и находках античных амфор на морском дне в присутствии телекамер.
Все изменилось после выборов 2020 года. Ошеломленный голосованием за “домохозяйку” Светлану Тихановскую, потрясенный последующими массовыми протестами, неспособный признать объективный обвал собственного электорального рейтинга, Лукашенко решил, что корень тех событий нужно искать в области “патриотического воспитания”.
“Национальная идея” найдена
Именно с целью “исправления ошибок” сейчас в первую очередь и развернута кампания по воспеванию главного белорусского политика. Она является лишь частью большой стратегии по недопущению повторения 2020 года. Культ личности прогрессирует здесь одновременно с политическими репрессиями, зачисткой гражданского общества, очернением оппозиции, ликвидацией политической альтернативы на законодательном уровне.
По мере того, как Беларусь дрейфует от авторитаризма к тоталитаризму, все ярче золотится и нимб над головой главы режима.
Другой причиной можно назвать продвижение Лукашенко как безальтернативного лидера. В 2020 году общество неожиданно нашло ответ на сакраментальный вопрос “Если не он, то кто?”. Сейчас нужно сделать так, чтобы этот вопрос снова стал риторическим. Затем и подчеркивается исключительность текущего предводителя, по сравнению с которым все остальные — политические пигмеи.
Сконцентрировавшись на восхвалении первого лица, режим к тому же наконец нащупал и свои идеологические основы. Власти очень долго тщились изобрести национальную идею, в октябре 2022 года Лукашенко заявил: “Это то краткое, компактное, что тебя должно захватить сразу. Вот глянул, рот раскрыл — и дышать не можешь”. И сразу же беспомощно вздохнул: “Пока такой идеи я не вижу”.
Спустя год, кажется, Святой Грааль найден. Александр Лукашенко — это и кратко, и компактно, и вполне захватывающе.
Характерно, что против своего же культа он теперь особо не высказывается. Не возражает против портретов, которых стало больше. Против встреч со школьниками и студентами, с которыми зачастил. Против экстатических осанн в авторских программах на ТВ.
Прижизненных памятников ему пока не воздвигают, но собственная фраза 2021 года “Президентами не становятся, президентами рождаются” может выражать внутреннюю готовность и к такому развитию событий.
Общество вяло реагирует на потуги пропаганды
Нужно отдать властям должное: спустя три года после выборов повторение 2020-го действительно представить сложно. Вместе с тем влияние культа Лукашенко на умиротворение электората рассмотреть также непросто.
Сакрализация царя-батюшки должна предполагать соответствующий отклик народа. Чтобы если не слезу вышибало при виде вождя (как в КНДР), то хотя бы вызывало явную общественную поддержку (как в России). Ничего похожего в белорусском обществе не наблюдается.
Зная о репрессиях, белорусы покорно выполняют директивы о добровольно-принудительном создании массовости на очередном провластном мероприятии. Но где выбор остается — там энтузиазм пропадает.
Пример: широко разрекламированный “Мерч Первого” так и не стал у покупателей предметом хоть какой-нибудь необходимости. Поисковики свидетельствуют, что в последнее время эта символика больше ориентирована на экспорт — будет представлена на выставке в Шанхае, предлагается в качестве бесплатного подарка покупателям тракторов МТЗ в России. О рекордных продажах в Беларуси не сообщается. Страница “Мерча” в “Инстаграме” последний раз обновлялась 9 июля прошлого года.
Навязчивый культ личности имеет и другую оборотную сторону. Он усиливает персоналистские свойства режима и не допускает появления рядом с 69-летним Лукашенко хоть кого-нибудь, отдаленно напоминающего его преемника. При этом в рассуждениях самого правителя, когда на очередной встрече с молодежью он берет философскую ноту, все чаще проскальзывают мотивы, намекающие на конечность его эпохи.
Примеры Нурсултана Назарбаева в Казахстане и Сапармурата Ниязова в Туркменистане показывают, что прижизненное превозношение может быстро закончиться, если хорошо не позаботиться о сохранении курса. В случае с Беларусью вероятность этого особенно велика — с уходом личности будет скоропостижно развенчан и ее культ.