Генпрокуратура Беларуси скромно отрапортовала об очередном заседании комиссии по возвращению политических эмигрантов. Утверждается, что был рассмотрен ряд обращений, но конкретно упоминаются лишь два кейса. В целом очевидно, что сама идея этой комиссии провалилась.
Официальное название этой структуры, созданной в феврале по указу Александра Лукашенко, такое, что на одном дыхании не выговоришь — Комиссия по рассмотрению обращений находящихся за рубежом граждан Беларуси по вопросам совершения ими правонарушений. Вообще-то вождь режима называет этих граждан коротко и презрительно — “беглые”. Так когда-то помещики называли решивших порвать с неволей крепостных.
Мышление правителя Беларуси явственно отдает тем самым крепостничеством. И формула возвращения “беглых” у Лукашенко такая: “Домой, на коленях, ползком!”
Цифра от Карпенкова: масштаб исхода колоссален
Недавно в СМИ попало не рассчитанное на широкую публику выступление замминистра внутренних дел Николая Карпенкова, поведавшего участникам сборов в войсковой части 3214 (печально известной подавлением протестов), что “за границу убежало 350 тысяч тех, кто нас не поддерживает”.
Вряд ли это собственные подсчеты силовика. Скорее он огласил цифру из какой-то бумаги для служебного пользования. Так, надо понимать, оценивают количество эмигрантов за последние три года в кабинетах власти. Может, сам Лукашенко велел подсчитать без дураков. Притом что публично он всячески пытается преуменьшить масштаб этого исхода.
Например, в сентябре прошлого года правитель Беларуси так успокаивал Владимира Путина в связи с отъездом россиян за границу после объявления “частичной мобилизации”: “Пусть бегут. <…> Я особо не переживал, когда в 2020 году несколько тысяч выехали”. Да и из тех, мол, теперь “большинство просят: заберите назад”.
Если цифра, названная Карпенковым, близка к истине, то она подтверждает прикидки независимых экспертов, говорящих об огромном ущербе для демографии и экономики Беларуси из-за того, что множеству участников протестов 2020 года пришлось спасаться от тюрьмы отъездом за рубеж.
Этот ущерб от вымывания квалифицированных кадров почувствовали и чиновники (сильно упали, в частности, показатели ИТ-сектора), и простые люди в стране (когда, например, стало резко не хватать докторов). Возможно, какие-то советники, люди из правительства и подтолкнули Лукашенко к решению создать ту самую комиссию по возвращению.
Но в итоге затея провалилась. И в плане социально-экономическом, если был расчет вернуть более или менее значимое число нужных кадров (в комиссию, судя по всему, обратилось мизерное количество людей). И в плане политическом (никаким примирением и единением нации, хотя даже праздник специальный придумали, не пахнет). Провал даже в плане сугубо пропагандистском (не из чего раздувать кампанию про массово ползущих домой на коленях).
Власть мстительна и неблагородна
В сообщении Генпрокуратуры о последнем по счету, октябрьском заседании комиссии под руководством главы ведомства Андрея Шведа про общее количество обращений в нее даже не говорится. Видимо, хвалиться совсем нечем.
В начале мая Швед сказал по телевидению, что поступило более 70 заявлений. В свою очередь инициатива “Киберпартизаны” в июле сообщала, что за пять месяцев работы комиссии документы в нее прислали только 16 человек. Причем “шестеро из них — матерые уголовники, которые проходили по статьям, не связанным с политикой”, большая часть заявок “не соответствуют требованиям”, а одобрены были всего две, утверждала инициатива, известная дерзкими взломами баз данных госорганов.
В общем, работой комиссия, похоже, не завалена. Судя по сайту Генпрокуратуры, и собиралась-то она всего четыре раза. А согласно указу Лукашенко обращения могут быть направлены в нее до 31 декабря 2023 года. То есть работа этого формирования подходит к финишу, мягко говоря, без триумфа.
И это не удивительно. Сам состав комиссии, в которой преобладают люди в погонах, руководящие репрессиями, и одиозные пропагандисты, а вдобавок унизительные условия (по сути: донесите на себя и потом публично покайтесь) вряд ли могли вселить энтузиазм в потенциальных возвращенцев.
Главное же — нет и намека на ослабление этих репрессий. Кажется, сопротивление парализовано, сам дух неповиновения закатан в асфальт, а всё мерещатся заговоры тех, кто, как твердит вождь, притаился под плинтусом. Тот же Карпенков в упомянутом выступлении морально готовил призванных на сборы спецназовцев к подавлению гипотетических происков врагов во время электоральной кампании 2024 года.
А Лукашенко хотя и источает в последнее время призывы к западным соседям раскурить трубку мира, однако подчеркивает при этом, что готов замиряться лишь на своих условиях (это прозвучало в минувшую пятницу): “Но наступать нам на грудь коленом, давить и требовать: “Этого отпусти, политзаключенных, у вас система не та!” Да господь с вами!”
Правитель явно не прочь смягчить отношения со странами ЕС. И санкции давят, и могущественный Пекин, судя по всему, пеняет за то, что из-за конфронтации Минска с западными соседями под угрозой китайские транзитные интересы.
Но в целом экономика, несмотря на санкции, даже прирастает, доходы населения — тоже. Да, все это — ценой сильнейшей привязки к России, сдачи кусков суверенитета. Однако для Лукашенко лучше уж так, чем откручивать гайки.
Правитель, обжегшись в 2020-м на молоке, теперь усиленно дует на воду. Да и в принципе режим мстителен и, мягко говоря, неблагороден.
Возьмем отчет о последнем по счету заседании той самой комиссии. Один из кейсов касался женщины, которая-де “чистосердечно раскаялась, сообщила о готовности принести публичные извинения и возместить нанесенный ущерб”. В итоге “комиссары” — нет, не простили бедолагу (ну хотя бы ради пиаровского эффекта!), а решили уведомить, что в ее отношении признана “целесообразность замены <…> меры пресечения в виде заключения под стражу на более мягкую”. Ну просто верх великодушия!
Пока режим делает ставку на репрессии, никакие комиссии не помогут
Понятно, что лидеры и видные активисты политической эмиграции и не помышляли обращаться в комиссию Шведа: им там априори ничего не светило, да и сам факт такого обращения означал бы крест на репутации. Но и те рядовые политические неофиты, кого просто захватила и вынесла на улицу волна протестов 2020 года (ну, была пара фоток с бчб-флагом в фейсбуке, да и те давно вычищены), как видим, в комиссию не ломанулись.
Во-первых, нет элементарного доверия. Сегодня могут и простить, а завтра придут и положат “мордой в пол”, как часто приходят по второму, третьему кругу к тем, кого уже трясли, сажали, ставили на бабки за донаты.
Во-вторых, нет надежды, что этот режим, который катится по рельсам в сторону тоталитаризма, вдруг развернется на 180 градусов или даже притормозит. С чего бы это?
В-третьих, выехавшие за рубеж уже обживаются там, врастают в новые общества, обретают трудовые, жизненные перспективы, погружены в хлопоты по обустройству быта в иных, и весьма непростых, обстоятельствах. Ностальгия ностальгией, но возвращаться в прозябание, безнадегу и вечно сосущий под ложечкой страх — вариант так себе. При всех несладких моментах эмигрантской жизни.
Комиссия по возвращению могла бы сработать, попытайся власть на деле пойти путем национального примирения, диалога с несогласными. Но по крайней мере при Лукашенко это почти нереально.
Да, и его могут прижать обстоятельства. Однако если представить себе, что режим зашатался, то острые политические вопросы будут решаться уже совсем в другом формате, чем эта одиозная комиссия.